Большое австрийское меньшинство

Эксклюзив. Благополучно соскочив с процесса денацификации бывшая столица европейской культуры остаётся и столицей политкорректного европейского нацизма. Конечно, австрийский нацизм уже не тот, он изнежился, привык к комфортной жизни, и может только подгавкивать в ответ на хищный вой своего дикого московского собрата. И, тем не менее…

Крайне правая «Партия свободы Австрии» (FPÖ) во главе с Гербертом Киклем набрала 28,9% голосов —на 2,6% больше, чем правящая консервативная Народная партия (ÖVP), набравшая 26,3%, но все же намного меньше большинства. А, значит, сформировать павительство она сможет только вступив в коалицию.

Это напоминает ситуацию в Нидерландах, где тёзка FPÖ, Партия свободы (Partij voorde Vrijheid – PVV) ГертаВилдерса так и не смогла сформировать правительство, уйдя, в итоге, в оппозицию.  С большой долей вероятности та же судьба ждёт и FPÖ. Правда, в отличие от PVV, FPÖ ведет происхождение непосредственно от австрийской части NSDAP и любит Путина. На первое, за давностью лет, ещё можно было бы закрыть глаза – в конце концов, внуки не могут отвечать за грехи дедов. На второе закрыть глаза, увы, невозможно.

С другой стороны, любовь к Путину и антиукраинская позиция проходят в программных документах FPÖ всё же фоном. Основные программные пункты, которые и вывели партию на первое место, как и в случае с PVV вполне рациональны, во всяком случае для рядового европейского избирателя.  И явка на выборах была довольно высокой (77,3%), именно потому, что на первый план были вынесены эти вопросы: миграция и предоставление убежища, а также ухудшение экономики из-за войны в Украине, и необходимость в связи с этим добиваться мира любой ценой, включая уступки Путину – по добрым, старым, проверенным временем мюнхенским лекалам.

Перспективы коалиции

Окончательный подсчёт голосов обещают к четвергу, но сюрпризов явно не будет. Так что сегодняшние данные можно считать окончательными, с точностью до долей процента и одного парламентского мандата. Первое место заняла Партия свободы Австрии (FPÖ), набравшая 28,9% голосов, показав лучший результат в своей истории и став первой крайне правой партией, получившей первое место на выборах в парламент Австрии со времен Второй мировой войны. Она может рассчитывать на 57 мест из 183 в парламенте.

Правящая Австрийская народная партия (ÖVP)  с её 26,3% получает 51 место, на 20 меньше, чем в уходящем парламенте.

Её партнер по коалиции, Зелёные, набрала 8,2% и может рассчитывать на 16 мест, что на 10 мест меньше, чем раньше.

Центристско-левоцентристская Социал-демократическая партия (SPÖ) набрала всего 21,1%, что стало ее худшим результатом по процентам и занятому месту (3-е), но получила 41 место, на одно больше по сравнению с предыдущими выборами.

NEOS – Новая Австрия и Либеральный форум (NEOS) поднялась по сравнению с 2019 годом на 1%, до 9,1% и на три места, с 15 до 18. Ни одна другая партия не смогла преодолеть 4%-ный барьер. Даже партия любителей пива – куда только катится этот мир?

В этом раскладе коалиционные варианты для FPÖ выглядят бледно. Собственно говоря, вариант был всего один, с ÖVP, и такая коалиция в политической истории Австрии уже была, но… не в этот раз, хотя это не точно. ÖVP отказалась участвовать в правительстве во главе с Киклем, но Кикль может и уступить премьерство кому-то другому из своей партии, а об отказе от коалиции с FPÖ вообще и в принципе речь пока не шла.

Обе правые партии, FPO и OVP, имеют некоторое идеологическое совпадение, особенно когда дело касается желания ужесточить правила иммиграции. Обе партии также выступают за снижение налогов. Но они расходятся по другим вопросам.

Партия маленьких людей, которых не интересует политика. Их интересует только собственное удобство.

Какова же позиция FPÖ по ключевым вопросам и чем она отличается от позиции OVP?

FPÖ заявляет в своем манифесте, что хочет депортировать иммигрантов, которые нелегально въехали в Австрию. Она также хочет сократить количество решений на предоставление убежища, и разорвать связь между предоставлением убежища и австрийского гражданства, то есть, сделать убежище временным и высылать беженцев в страну происхождения, как только это будет сочтено безопасным. Она хочет, чтобы социальные льготы были зарезервированы для коренных австрийцев и отвергает пакт ЕС об иммиграции, который призывает к созданию общей системы убежища на уровне всего Евросоюза. ÖVP также добивается более жестких правил в отношении иммигрантов.

FPÖ выступает против антироссийских санкций и отправки дальнейшей помощи Украине. Она выступает за нейтралитет Австрии в отношении войны и хочет продолжить закупать российский газ, чтобы избежать повышения цен. Нынешняя коалиция ÖVP-Greens пытается сокращать использование российской энергии, но в июле Австрия закупала 83% газа из России. Правительство ÖVP-Greens поддерживало санкции против России. ÖVP, в отличие от FPÖ, также поддерживает глубокую интеграцию в ЕС. Евроскептицизм FPÖ и ее позиция в отношении России могут оказаться серьезными препятствиями для коалиции с ÖVP.

FPÖ категорически против вакцинации, в частности – вакцинации от COVID-19, называя ее “экспериментом по генной инженерии”. Вакцины — еще одна область, где FPÖ и ÖVP расходятся во мнениях. При правительстве ÖVP-Greens Австрия в 2022 году на короткое время стала первой европейской страной, сделавшей прививки обязательными, хотя затем и отказалась от этого, столкнувшись с протестами антипрививочников.

При этом, важно понимать, что FPÖ – вовсе не случайное и преходящее явление. Созданная в 1956 году группой выходцев из NSDAP, она является одной из старейших действующих крайне правых партий Европы и дважды входила в состав правительства.

На всеобщих выборах 1999 года FPÖ победила с 27% голосов и вошла в коалиционное правительство с ÖVP. Но Йорг Хайдер, тогдашний лидер FPÖ, не был канцлером в коалиционном правительстве 2000-2005 годов. Вместо него канцлером был Вольфганг Шюссель из ÖVP. Теоретически такая комбинация может быть повторена и сейчас в тройственном союзе FPÖ-ÖVP-Greens. Зачем нужны Greens? Только для того, чтобы Кикль мог объяснить своим сторонникам, почему он не канцлер.

Далее, на парламентских выборах 2017 года FPÖ получила 26% голосов и снова вошла в коалиционное правительство с ÖVP. Коалиция распалась в 2019 году после скандала Ibizagate, когда на скрытой видеозаписи 2017 года было видно, как два лидера FPÖ предлагают государственные контракты женщине на испанском острове Ибица. Предположительно, эта женщина была дочерью российского бизнесмена. Иными словами, скандал был раздут довольно искусственно, скорее как предлог для растожения союза FPÖ и ÖVP в связи с назревшими противоречиями, перечисленными выше. Впрочем, для подавляющего большинства австрийских политиков деньги не пахнут (особенно в нетрезвом виде), так что в случае неудачи с российскими аферистами, они могли бы продать национальные интересы и какому-нибудь бармену с Ибицы.

FPÖ ограничена в свободе маневра: она не может пойти на слишком щедрый компромисс с ÖVP, поскольку окучивает свой, достаточно специфичный электорат: аполитичного маленького человечка, озабоченного только собственными проблемами. FPÖ делает это традиционно, и эта традиция восходит к австрийской секции NSDAP, которая, на пути к аншлюсу, опиралась ровно на тот же социальный типаж.  Если FPÖ перестанет оправдывать его ожидания, то утратит отличия от ÖVP и просто растворится в ней.

Этот типаж отражён и в половозрастном составе типичных избирателей FPÖ: люди в возрасте 35–59 лет, женщин чуть больше, чем мужчин.

Является ли победа FPO частью более широкого всплеска крайне правых настроений в Европе?

Да, несомненно. И его причина не составляет секрета. Евробюрократия под влиянием ряда факторов, анализ которых выходит за рамки данной статьи, в последние десятилетия сильно полевела и оторвалась от европейского среднего класса, добирая недостающие голоса за счёт иммигрантов и маргиналов, причём это общеевропейское явление, и оно носит системный характер. Но иммигрантских и маргинальных голосов перестало хватать, а поводов для недовольства у аполитичного маленького человека становится всё больше. И крайне правые стали показывать всё лучшие и лучшие электоральные результаты.

Крайне правая партия Германии «Альтернатива для Германии» (AfD) победила на выборах в Тюрингии в начале сентября и заняла второе место в Саксонии ровно по той же причине: из-за нежелания поддержавших её избирателей допустить превращение Германии в Бундесхалифат, именно по этой причине. Это стало первым случаем, когда крайне правая партия победила на краевых выборах в Германии после Второй мировой войны.

Разумеется, Путин использует эту уязвимость, и вкладывается в коайне правых, обеспечивая себе их поддержку. Но Путин лишь использует ситуацию, возникшую без его прямого участия (хотя и не без помощи ещё советских спецслужб).

Особенности именно Австрии

Как уже было сказано, выдав себя за жертву аншлюса Австрия ушла от денацификации в 1945 году. Этому способствовало и пребывание в советской оккупационной зоне: советские власти, с полным на то основанием, видели в бывших нацистах кадровую основу для просоветских левых партий, советской агентуры и разного рода сообществ просоветских полезных  идиотов, явных и тайных. Эти надежды оправдались чуть более, чем полностью.

Нейтралитет Австрии на десятилетия превратил её в площадку контактов западных и советских спецслужб, породивших стратегическую культуру общения двух противостоящих лагерей в годы Холодной войны и в последующий период. Поэтому в 80-х все гайдаровские младореформаторы проходили стажировку именно в Вене.  По этой же причине в Австрии оказалось много советской собственности, превратившейся затем в российскую – кстати, вопросами этого превращения и занимался Путин в АП Бородина-Волошина-Юмашева в конце 90-х…

В нулевые и десятые в Австрию эвакуировались впавшие в немилось власти российские и украинские олигархи: Лужковы-Батурины, Юмашевы-Дерипаски, Фирташ и его окружение. Именно ультраправые помогали им натурализоваться, и это укрепило их связи с кремлевскими кошельками и собственно с Кремлем. В свою очередь, олигархи, связанные с пост-СССР стали оказывать и оказывают до настоящего временни огромное влияние на австрийскую политику, независимо от партийных цветов, преимущественно коррупционное. Его внешнеполитическая составляющая смягчается нейтралитетом Австрии, обязательство соблюдать который она взяла на себя в обмен на вывод российских оккупационных войск, что означало освобождение из соцлагеря по УДО. В частности, нейтралитет Австрии не даёт ей влиять на политику НАТО. Ну, а многополярная коррупция не даёт власти закостенеть и радикализоваться, как, к примеру, в Венгрии.

Австрия сильно зависит от российских энергоносителей, но начала политику отхода от них. В стране много сочувствующих Украине, в первую очередь среди христианских демократов, это довольно католическая страна. Но от левой политики убежища для инокультурных общин южные немцы устали так же сильно, как и северные. И пепел земляка-фюрера всё громче стучит в их сердца.

Сергей Ильченко, заместитель главного редактора