Байден Трампа не слаще, но надо брать, что дают

Что принесут Украине выборы в США, и как превратить проблему в возможность

Чем ближе к президентским выборам в США, которые, напомню, запланированы на 3 ноября, тем горячее становится тема о том, кто выгоднее для Украины: Трамп или Байден.

Правильная постановка вопроса

Конечно, если бы это зависело от украинцев, то президентом США, вне всякого сомнения, стал бы не Байден, и не Трамп, а Владимир Зеленский. При этом, из 100% проголосовавших за него, 73% сделали бы это, желая одарить американский народ одаренным мажордомом-стендапером (главный слуга – это именно мажордом), ещё 25% – в надежде никогда больше не видеть ВАЗа на Банковой, а оставшиеся 2% – из чистого самовыражения. Вероятно, в этом случае, разговор о том, в должности какого из двух президентов Владимир Зеленский причинит Украине больше добра, имел бы некоторый смысл.

Но споры о большей или меньшей желательности для Украины победы Трампа или Байдена начисто лишены смысла, поскольку украинцы ничего в этом вопросе не решают. И даже этнические украинцы, натурализовавшиеся в США, а также обладатели двух паспортов, что незаконно, но иногда практикуется, не смогут оказать существенного влияния на исход американских выборов. Не окажут принципиального влияния на них и скандалы, связанные с Украиной: Хантер Байден-младший и Burisma. В США они давно всеми забыты, уступив место более актуальным новостям. Американские выборы были ориентированы на внутреннюю ситуацию в США всегда, а тем более – сейчас, на фоне беспорядков, расколовших американское общество до состояния фактической гражданской войны, очаги которой вспыхивают, тот тут, то там, и пандемии коронавируса.

Кроме того, проигравшая сторона, будь то Трамп и Республиканская партия, либо Демократическая партия и Байден, независимо от исхода выборов, никуда из американской политики не денутся. Речь, таким образом, может идти только о том, каковы шансы претендентов на победу, какой будет внешняя политика США при появлении в Белом доме Байдена-1 или Трампа-2, и, наконец, какие шаги на упреждение было бы разумно предпринять Украине исходя из этих прогнозов.

Шансы

Здесь уместно напомнить, что твердо-республиканский и твердо-демократический электорат в США довольно стабильны, и случаи перехода из лагеря в лагерь никогда не носят массового характера. Этому способствует развитая система работы со «своими» избирателями, делающая их частью социума, поддерживающего одну или другую партию. Таких избирателей примерно по 40% с каждой стороны, с незначительными вариациями. Известны демократические и республиканские города и штаты, известны и причины поддержки одной и другой партии, словом, это две крепости, стоящие друг против друга.

Основная и решающая борьба идет за колеблющиеся 20%. В итоге, победитель приходит к финишу с относительно небольшим перевесом – о результатах Путина или Лукашенко (официальных, естественно) американские президенты могут только мечтать.

Очевидно, что и в этот раз кандидаты придут к финишу голова к голове. Сначала, как мы помним, Трамп опережал Байдена. Потом, в связи с критикой действий Трампа в ответ на эпидемию коронавируса, его рейтинг стал падать. Это, к слову, не значит, что Трамп действовал неправильно. Правильных действий в такой ситуации не знал, и до сих пор не знает никто. Любой власти здесь пришлось бы искать компромисс между ростом смертности, паникой – и, как следствие, падением экономики – и прямым падением экономики, порожденным карантинными мероприятиями. Любая власть, даже проложив в этом тумане безупречно верный курс, неизбежно стала бы объектом критики, потеряв в рейтингах. Объективно же пандемия сработала на руку Байдену, и против Трампа.

А вот с беспорядками все обстоит сложнее. Мнения избирателей разделились: одни стоят за роспуск полиции, попирающей гражданские права справедливо протестующих, другие за твердое наведение порядка и разгон погромщиков.  При этом, налицо интересная оптическая аберрация: чем дальше расстояние, с которого осуществляется наблюдение, тем легче принять известные события за борьбу за гражданские права. Зато, по мере приближения к ним, эти же события всё больше напоминают погром.

Вообще, при подробном изучении, многое из происходящего в США начинают выглядеть иначе, чем вначале. Так, св. мученик BLM Джордж Флойд, как внезапно выяснилось, не был задушен, а умер от передозировки фентанила. Полицейские, видя, что он не в себе, настойчиво допытывались, что он принял, но Флойд предпочел сыграть в молчанку. Если бы он сказал, что принимал фентанил, то остался бы жив – патрульные имели необходимый набор медикаментов и инструкций. Но после этого из Флойда вытрясли бы координаты поставщика, а его самого в очередной раз отправили бы на нары. За нелегальный оборот фентанила, ввиду его чрезвычайной опасности, суды в США карают сейчас запредельно сурово, а Флойду, многократно судимому, очень не хотелось снова в тюрьму, и он решил рискнуть. Увы, но темнокожей афроамериканской Фортуне в тот день было не до него. Не исключено, что она тоже была под фентанилом.

Весьма вероятно, что в скором времени мы узнаем что-нибудь интересное и о застреленном в Кеноши на глазах у троих детей Джейкобе Блейке. Пока же на видео хорошо видно, как упоротый в ноль многодетный папаша Блейк, находившийся на момент задержания в розыске, отталкивает полицейских, и пытается достать из-под сиденья нож. И Блейка подстрелили, правда, не до смерти, но ранения серьезные, семь пуль с близкого расстояния – не шутка.

Так вот, блейки и флойды, а также поддерживающая их массовка – это и есть типичный демократический электорат. А, к примеру, 17-летний Кайл Риттенхауз, в одиночку отбившийся от толпы защитников гражданских прав, желавших поджечь охраняемую им автостоянку, убивший двоих из них, и простреливший руку третьему, направившему на него пистолет (все трое – с кучей судимостей), а затем вызвавший полицию и скорую – это типичный будущий электорат республиканцев. Будущий, потому, что голосовать в США можно с 18 лет, но если бы Риттенхаузу уже было 18, то сомнений в том, за кого бы он проголосовал, нет ни малейших.

И вот, сейчас в США идет борьба за восприятие этих событий 20% колеблющихся: как правозащитного движения – или как погрома. От этого и будет зависеть исход выборов.  Сначала, на том «п», который сейчас там происходит (протесты, погромы, или что-то ещё на ту же букву – нужное подчеркнуть или вписать), рейтинг Байдена немного подрос. Но, затем, после того, как все большее число граждан уже вблизи, а не через телевизор, ознакомилось с правозащитной практикой BLM, Трамп снова начал догонять Байдена. К финишу они, скорее всего, придут почти вровень, и самое лучшее для украинцев в этой ситуации – ни намеком, ни звуком не высказывать предпочтений ни одному из них. Шансы почти равны. Прогноз невозможен. С любым из победителей Украине придется работать. Так что единственно правильная позиция для нас позиция – это при каждом подходящем случае выражать глубокое уважение к выбору американского народа, каким бы он ни был, и готовность работать с любым президентом, которого этот народ изберет. Даже самое мимолетное подозрение в попытке повлиять на исход американских выборов способно нам только навредить. Притом, независимо от того, кого мы станем поддерживать – будущего победителя или проигравшего.

Байдена-1 и Трампа-2: сходства больше, чем отличий

Оба возможных победителя – всадники американского политического Апокалипсиса. И даже цвет коней, то есть шевелюр кандидатов как бы намекает на это…

Почему это Апокалипсис? Да потому, что ни один из них не готов стать президентом всех американцев, и выступить в качестве арбитра и примирителя, а с разгорающейся гражданской войной нужно срочно что-то делать. Оба, и Трамп, и Байден, строят свои кампании противопоставляя одну часть общества другой. И вовсе не из злодейства – ситуация не оставляет им выбора. Кризис, вызвавший массовые беспорядки, носит системный характер, и связан с появлением огромного числа людей, которым серия НТР не оставила иного применения, кроме пожизненного прозябания на социальном пособии и развлечения в виде голосования на выборах. А, поскольку на пособии сидеть очень уж безысходно и бедно, то значительная их часть самовыражается в криминальной деятельности, либо в борьбе за права, а, по факту, за исключительные привилегии для какого-то меньшинства, к которому они себя причислили. Впрочем, одно не исключает другого.

Обратная социализация этих людей из их нынешнего состояния – крайне сложный, долгий и затратный процесс, а в огромном числе случаев она вообще невозможна. В длительной перспективе тут есть один выход – всеми способами препятствовать воспроизводству этого социального шлака – от раздачи противозачаточных средств, в том числе долговременного действия, до улучшения общедоступного образования и задействования на полную мощь ювенальной юстиции. Но политики, живущие от выборов к выборам, не поддержат такие программы, как дорогие, неполиткорректные и чреватые множеством политических скандалов и взаимных подстав. И, даже если поддержат, реальные результаты будут видны лет через 30-40, которые ещё надо прожить.

Это, к слову не значит, что всё поголовно американское общество тяжело больно.  Проблема немного в другом: значительная часть общества просто недооценивает опасность ситуации. Кроме того, смешав ложку экскрементов с бочкой меда мы получим на выходе вовсе не мед. И, наконец, большая часть американцев – и вот тут уже речь действительно о большинстве общества, оказалась, по причине деиндустриализации США, в зоне опасной социальной нестабильности. Как следствие, она легко во вовлекается в войну меньшинств под лозунгами «равенства» – надо заметить, ложными, поскольку по факту речь идет о дележе социальных программ.

Что со всем этим делать здесь и сейчас – не знает никто. Запредельный возраст кандидатов: Трампу 74, а Байдену – 78 ясно говорит о застое: нет новых идей –  нет и новых лидеров.

Как бы то ни было, любой победитель, что Трамп, что Байден встанет перед необходимостью немедленно гасить нынешнюю волну протестов. Трамп попытается, уже без оглядки на выборы, попросту закрутить гайки. Ему нечего опасаться, это его второй срок, к тому же закручивание гаек отвечает ожиданиям его электората. Но в США, в силу их устройства, закрутить гайки на федеральном уровне очень непросто. По сути, США – это конфедерация без права выхода, но с широчайшими полномочиями штатов. Кстати, «state» это и есть «государство», и есть демократические и республиканские штаты.

При этом, и Конгресс, и Сенат, через которые нужно будет проводить необходимые законы, тоже расколоты. Остается одно: попытаться сделать республиканские штаты образцом стабильности по сравнению с демократическими из расчета на следующие выборы.  Самому Трампу это не очень-то и надо, и это игра в долгую. Но она отвечает интересам партии в целом, и Трамп её, вероятно, поддержит. Это породит целый букет новых проблем, которым он и будет занят. Где тут место внешней политики? Она сместится туда, где у США есть крупные – действительно крупные, –  финансовые интересы, или где можно будет одержать легкую победу, пригодную для показа в новостях. И где в этом списке Украина? Ну… может быть, она та ми есть, но где-то внизу, и очень-очень-очень мелким шрифтом. А, может быть, и нет.

С Байденом всё ещё сложнее. Он не может напрямую отдать указание валтузить дубинками и распихивать по тюрьмам базовый электорат своей партии.  К тому же это первый его срок, и он претендует на второй, если доживет. А если не доживет, то на него претендует его вице-президент(ша) Камала Харррис, цветная женщина-прокурор афро-индийского происхождения. Тут нужно действовать вообще филигранно, маневрируя между множеством сил, и сочетая не сочетаемое. Словом, Байдену будет не до Украины ещё больше, чем Трампу. А, значит, независимо от того, кто победит 3 ноября, украинская проблематика будет задвинута в самую дальнюю часть списка американских внешнеполитических приоритетов.  Значительно более дальнюю, чем это было на первом сроке Трампа. И даже более дальнюю, чем сейчас, на подходе к выборам. И мы останемся один на один с нашим северным соседом, и с Европой, выражающей глубочайшую степень озабоченности.

Что делать Украине?

Выход тут виден один – нам нужно самим активно формировать украинскую повестку в американском информационном, и, шире, смысловом, поле. С тем, чтобы побудить власти США обратить на нас благосклонное внимание. Мы должны создать себе имидж страны, значительная часть общества которой разделяет принципы республиканской либо демократической партий. Иными словами, украинская политика должна сместить центр активности с федерального уровня – на уровень штатов. С уровня МИД – на уровень проукраинских партий и общественных организаций. Которые должны излагать наши проблемы и варианты их решения, предлагаемые нами, на понятном американским политикам второго-третьего и далее рядов языке.

Вот, чтобы было понятнее: у нас в Украине есть сторонники традиционных ценностей?  Чтобы либерализм и права человека, но без крайностей в виде разгула меньшинств, и вот этих парадов сами знаете кого на грани непристойности. А чтобы с опорой на классическую культуру Старого Света в её улучшенном варианте, с образцом в виде Америки 50-х? Традиционная полная семья, трудовая этика, мечта о стабильности среднего класса – ну, и стрелковый клуб, а также боулинг по выходным. Отлично! Берем в компанию сходных взглядов поляков и топаем прямо к республиканцам. И начинаем разговор не с того, что нам нужно больше Джавелинов, а с того, что мы хотим расспросить их об их проблемах – и, в свою очередь, рассказать, как мы противостоим возрожденному в современной России неокоммунизму.  Звериной орде необольшевиков, которая угрожает всем перечисленным ценностям. Вот от этого и отталкиваемся.

А афроукраинцы у нас есть? Есть же, я точно знаю. И, уверен, что патриотов Украины среди них немало.  Отлично, им – к демократам. С рассказом о расовом мире в Украине – хотя бы относительном, в сравнении с Россией, и о российском нацизме и расизме. А сексменьшинства? Феминистки?

Я утрирую? Да, я утрирую! Но, по сути, речь идет о том, что мы должны очень внимательно анализировать состав типичных сторонников обоих партий США, и находить каждой из таких групп соответствия в нашем обществе. Они есть, я вас уверяю. Нет индейцев – есть ромы! Затем мы должны сформировать из представителей каждой из таких групп сообщества, которые говорили бы от их имени, и выходили на контакты со своими американскими двойниками, продвигая в этих контактах интересы Украины. Мы должны создать витрину Украины, понятную американцам, на которой каждый из них мог бы найти своё отражение.

Это не будет подделкой. Речь не об изготовлении фальшивых образов. Все человеческие сообщества в целом схожи – нужно только правильно их позиционировать. И не надо скрывать проблемы – в США тоже не все группы населения любят друг друга. Но общая мысль, которую должна продвигать такая народная дипломатия, должна сводиться к тому, что российская агрессия угрожает каждой из этих групп, и, следовательно, всем украинцам вместе. Не абстрактной Украине, которую не всякий американец и на карте-то сразу найдет, а людям, похожим на него, вот этого американца. Людям, с которыми он может поговорить не только о политике. И, вот, этим, живым и теплым людям угрожает дикая и агрессивная орда, прущая из России. И эти люди, очень разные, иногда даже сильно не любящие друг друга, готовы ради противостояния российскому напору отложить на время свои внутренние разногласия. Которые, конечно, для них важны – но, если не станет Украины, то они не будут иметь ни малейшего значения.

Я не говорю о работе с украинской диаспорой. Это и так очевидно – но, опять же, диаспора неоднородна. С ней нужно работать точечно, по группам. Её нужно изучать – и её политические пристрастия тоже. В НЛП есть термин – подстройка. Так вот, мы должны освоить подстройку к разным группам американского общества на ментальном и эмоциональном уровне. Не лгать, нет, ложь быстро разоблачат. Надо говорить правду, но эта правда должна идти от людей, понятных тем, к кому она будет обращена.

И ещё: не надо начинать с просьб о помощи. Начинать нужно с искреннего интереса к США. Там есть чему удивиться и чем восхититься.

А уровнем выше из этой мозаики складывается уже и собственная украинская повестка, не прямо копирующая европейскую, а опирающаяся на европейские ценности. Но, при этом, несколько иная по ряду вопросов, современный европейский подход к которым для большинства украинского общества неприемлем. Думаю, что в этом вопросе мы встретим поддержку многих государств, имеющих в прошлом опыт пребывания в соцлагере. Как знать, возможно такой подход станет даже основой для жизнеспособного проекта антироссийского Интермариума, при поддержке США.

Такого проекта и такой постановки задачи в Украине ещё не было. Это иной уровень дипломатии, в том числе и народной. Это ещё и смена качества: из объекта приложения усилий Запада по декоммунизации постсоветского пространства мы начинаем претендовать на роль активного субъекта этого процесса, со своей, особой точкой зрения по многим вопроса, не прямо совпадающей с западной, и, разумеется, не пророссийской, но третьей. При этом, мысль о том, что в современной России установлен неокоммунистический режим сталинского типа, против которого мы выступаем в целом, и в принципе, отвергая любую возможность компромисса и примирения с ним, в то время как наши разногласия с западными, как европейскими, так и американскими точками зрения не носят концептуального характера, должна звучать как постоянный рефрен.

Конечно, такая смена внешнеполитических парадигм крайне сложна в реализации. Но сама жизнь настоятельно требует смены подхода. В противном случае мы не сумеем заинтересовать собой США, которые сейчас крайне заняты своими проблемами. А уже поверх такого, нового имиджа Украины, опираясь на низовую поддержку на уровне штатов, можно продвигать и украинские интересы на федеральном уровне.

Воздушные замки? Да, само собой. На центральную власть сейчас нет никакой надежды – она ничтожна и бездарна, и ищет пути капитуляции перед Кремлем. Но на патриотические партии и общественные организации, а также на патриотическую часть непрофильных, не политических организаций некоторая надежда ещё есть. Да, все эти группы, во всем их многообразии, никогда не смогут договориться друг с другом явно. Но косвенная модерация их действий на уровне СМИ и лидеров мнений патриотических сил, тем не менее, возможна.

Николай Ильченко