В Черногории Москва бросает в бой мракобесов

10.01.2020 0 By NS.Writer

Черногории Москва бросает в бой мракобесов

За четыре дня до Нового года парламент Черногории принял Закон о свободе вероисповедания, который предусматривает, что государство станет владельцем всех религиозных сооружений, построенных до декабря 1918 года, когда страна потеряла независимость, если только религиозные общины не подтвердят право собственности на них.

В течение двух недель медиа сообщают о якобы массовых протестах верующих Сербской Православной церкви или «православных сербов», которые протестуют против закона, в котором видят угрозу «отобрать храмы у канонической церкви и отдать раскольникам из непризнанной церкви Черногории».

Как сообщает infonavigator.com.ua, об этом пишет Лана Самохвалова на страницах информационного ресурса «Духовный фронт Украины».

Принимался закон непросто. В интернете есть несколько сюжетов из здания Скупщины (так называется черногорский парламент), которые показывают, что закон принимался примерно, как наши Харьковские соглашения, только с той разницей, что демократические прозападные силы (не путать с партией Демократический фронт, который в этом в стране имеет пророссийскую ориентацию) в этой ситуации победили. Поэтому определимся: принятие закона блокировала пророссийская оппозиция.

Схематически поясним церковную ситуацию в Черногории. Там существует Черногорская-Приморская митрополия Сербской церкви (что-то вроде Московского патриархата в Украине) и непризнанная Черногорская православная церковь. Эту ситуацию российские медиа (а патриарх Кирилл уже поспешил выразить свою солидарность с Сербской православной церковью) подают, как то, что прозападный президент Мило Джуканович «вдохновился примером украинских раскольников», поставив целью получить Томос, и решил повести церкви Украинской путем, а начал — с национализации церковного имущества.

Украина ничего не делала в имущественном вопросе, но определенные аналогии Черногории с тем путем, который пошла Украина действительно просматриваются.

Во-первых, имперские амбиции Сербской церкви очень сопоставимы с тем, как ведет себя Московский патриархат.

Во-вторых, там действительно существует непризнанная Черногорская православная церковь, по которой используют весь арсенал штампов, как и по ныне ликвидированному Киевскому патриархату.

В-третьих, понятны намерения прозападной правящей команды Черногории провести хоть какую-то инвентаризацию церковного имущества, к созданию которого государство приложило усилия.

ЦЕЛЬ ПРОТЕСТОВ — СМЕНА ДЕЙСТВУЮЩЕЙ ВЛАСТИ

Мы дозвонились в Черногорию и попросили прокомментировать ситуацию викарного епископа Черногорской православной церкви владыку Бориса (обратились именно к нему, потому что, обвиняя непризнанную церковь в намерениях будущего рейдерства, никто из критиков не запросил мнение самой Черногорской церкви):

— То, что говорят о церковном законе, неправда. Это либеральный закон, написанный с учетом европейских стандартов. Всем желающим я готов послать его англоязычную версию.

Президент ничего не хочет отнять у Сербской церкви. Но вы не поймете проблемы, если не заглянете в нашу историю. После первой мировой войны Сербское королевство фактически оккупировало Черногорию. Следствие оккупации — нет нашего короля, нашей династии, нашей церкви. Тем, кто не в курсе, поясню — Черногорская церковь берет начало в 13 веке, независимое Черногорское королевство мало храмовые комплексы, монастыри, но они принадлежали государству, церковь была пользователем этого имущества.

Также, чтобы лучше понять историческую логику, добавлю, что Черногория имела долгий период теократии, где князь был епископом Черногории с 1697 по 1851 годы. Столица и центр нашего государства был в монастыре Цетине. Цетине для нас, как для вас святая София в период основания — и церковный, и административный центр. А князь был и главой церкви, и главой государства.

В период социализма церкви были также общей собственностью сел и муниципалитетов. В новейшие времена, во время войн и конфликтов эры Милошевича и позже (десятилетия) сербская церковь заметно усилилась, сербские священники просто говорили: эти храмовые сооружения наши, а не государственные.

Сейчас власть говорит: на сооружения, на которые у вас есть права собственности, мы дадим подтверждающие документы, что это ваше. Власть не хочет ущемлять Сербскую церковь. Все, что было их, то и будет их. А там, где документов нет, там, где сербской церкви до 1918 года не было, там церковь остается, но храмовое сооружение будет в собственности государства.

Это уникальный исторический опыт Черногории, это было собственностью государства. И я знаю, что государство никого не хочет гнать из храмов. Это то, что я вижу. Но государство имеет право на инвентаризацию своего имущества и благоустройства правовых отношений. Это правда, перед Богом.

Я был на парламентском заседании, когда обсуждался закон. Там были представлены все религии: Сербская церковь, Черногорская, католическая церковь, мусульмане, иудеи. Я тогда поддержал закон, сказал, что когда у религиозной общины есть документы, на построенные церкви, то будет их, если есть свидетели, что церковь строилась за государственные средства, то будет собственность государства.

Сейчас сербский патриарх Ириней и патриарх РПЦ Кирилл организуют протесты. Их цель — не закон, их цель — дестабилизация нашей страны. Протесты, которые они организуют, собирают три — три с половиной тысячи человек (российские медиа сообщают о ста тысячах — авт.). Медиа в основном сообщают значительно большее число со ссылкой на митрополию. И начинают озвучивать весь набор штампов и лозунгов: «Они (власть) хотят забрать наши святыни, наши храмы!». Россияне и сербы говорят: «Черногорская православная церковь не имеет благодати … Они не признаны». Хотя 1997 наш митрополит был рукоположен архиереями Болгарской православной церкви.

Меня и нашу паству не слишком волнует наша «неканоничность» в глазах Москвы и сербов. Мы в течение пяти веков были отдельной церковью во главе с митрополитом. Они боятся роста нашей церкви! У нас есть епископы, священники, а главное — идею автокефалии Черногории поддерживает интеллигенция.

Не исключаю, что когда-то мы придем к идее последовательного служения. Ну, посмотрите — какая ситуация: мой двоюродный брат — епископ Сербской церкви в Аргентине, а я епископ Черногорской церкви. Мы все граждане Черногории, два внука двух родных братьев. Храмы строили и мой дед, и его дед, строили государство и его дед, и мой дед. В храмах с демократическим устройством могут служить и те, и другие внуки.

Но, на мой взгляд, цель протестов — изменение действующей власти. Помните попытку путча в 2016 году? Тогда был очевиден российский перст в путче. Россия, как и раньше, хочет иметь военную базу на Адриатике и влиять.

Сегодняшние протесты — второй вариант путча против суверенного Черногории, который не удался России в 2016 году. Чем еще объяснить, что в Белграде они у нашего посольства сожгли флаг Черногории? И вам не кажется странным, что сербы Боснии и Герцеговины протестуют против закона Черногории? Они не читали закон, но вышли с заявками, что этот закон против Сербской церкви.

Но я не верю, что разыграть эту церковную карту удастся. На самом деле, мы очень мирно сосуществуют — черногорские мусульмане, католики, православные, иудеи.

В Томосе Сербской церкви написано, что объединяются церкви Сербская, Черногорская и Карловицкого. Это в Томосе Сербии написано, что мы существовали.

Черногория не хочет ни войны, ни напряжений — и я верю, что все завершится миром.

ДАВАЙТЕ ПОЖЕЛАЕМ УДАЧИ ЧЕРНОГОРИИ

Мы также попросили прокомментировать ситуацию доктора философских наук, религиоведа Виктора Еленского.

— Логика в таком законодательстве есть. Государство точно имеет право на такой закон, он достаточно лоялен, верующих не загоняют в катакомбы. По выполнению, собственно принятия, то на Балканах строже обращаются с непослушными.

Сейчас я интересуюсь, как в демократических странах предохраняются от угроз, исходящих от религиозной среды. Ибо все страны учитывают такие угрозы. Это происходит, различными способами. В Украине была только одна законодательная новелла, которая вызвала недовольство — закон о переименовании. Никаких других законов на это направлено не было.

Когда в США увидели, что от мечетей исходит угроза терроризма, это были жесткие меры. В частности, наблюдение за мечетями. ОБСЕ в конце декабря выпустила директиву, все следующие меры против угрозы государство должно устанавливать в рамках Конституции, это должно быть пропорционально угрозам, в соответствии с международными принципами.

В ситуации Черногории с Сербской церковью я вижу определенную параллель с Украиной. Московская церковь стала русской после того, как Петр первый 80 процентов всех клириков набрал в Украине и Беларуси — и все они выстраивали ту церковь, и самой земляческими группой были западные украинцы.

По именно той же причине сербская церковь не чужда черногорцам … Церковная корпорация Сербской митрополии, актив и духовенство сербской церкви не слишком дифференцирует себя и угрозы, которые может нести определенная риторика. Но нам черногорцев надо поддержать. Я читал дипломатический отчет, что единственная страна, которая занимает недружественную по отношению к Украине позицию, — это Сербия.


Підтримати проект:

Підписатись на новини:




В тему: