Четверть века демократических передач власти в Украине

Сегодня в Украине  продолжается девятый за ее историю и третий в части президентской ветви цивилизованный транзит власти.

Но в процессе выяснилось, что появились как местные, так и международные нюансы восприятия этого процесса. Дело, по-видимому, в том, что, с одной стороны, поколения меняются, как оказалось достаточно быстро – все-таки мы прошли двадцать восьмую годовщину независимости в этом году. С другой стороны, едва ли не любыми украинскими событиями который год и живо, и ревниво, интересуется российская аудитория (причем в обеих ее ипостасях, имперской и либерально-демократической), слабо осведомленная о нашей политической истории. Поэтому некоторые этапы этой истории имеет смысл освежить в памяти.

Первая демократическая передача власти в Украине произошла 19 июля 1994 года, когда вступил в свои полномочия второй президент Украины Леонид Кучма, победивший на выборах действовавшего главу государства Леонида Кравчука. Подчеркнем – именно это событие сразу сформировало украинскую «особость» на постсоветском пространстве, которая привлекла (независимо от тогдашних противоречий в обсуждении вопросов ядерного разоружения) доброжелательное внимание тогдашней американской администрации. Почему так получилось?

Если вспомнить тогдашний контекст, то ситуация с демократией на постсоветском пространстве выглядела, мягко говоря, неутешительно.

В Беларуси первые президентские выборы состоялись в том же 1994 году – и Александр Лукашенко находится при власти до сих пор.

В России недавно завершилась короткая и «камерная», но от этого не менее жестокая и кровавая гражданская война и по сегодняшний день покончившая в РФ с парламентаризмом, «ответственным правительством» и разделом власти. Более широко понимаемый «демократический транзит» в РФ так и не произошел – в 1996 году Бориса Ельцина переизбрали «всеми правдами и неправдами», в 1999-2000 он передал власть, в 2008 Владимир Путин произвёл рокировку, и в 2012 году еще одну, в обратном порядке.

В Грузии в тот момент гражданская война лишь недавно прошла свой пик с гибелью Звиада Гамсахурдиа, свергнутого в ходе военного переворота, организованного «умеренными» под руководством Эдуарда Шеварнадзе. В Азербайджане лишь недавно было восстановлено подобие порядка, после того как Гейдар Алиев сменил при власти Абульфаза Эльчибея, который был лишен власти де-факто в результате переворота (но и сам пришел к власти в ходе путча). В Армении Левон Тер-Петросян переизбрался на второй срок, однако оппозиция не согласилась с результатом выборов, что привело к массовым беспорядкам и их по тем временам брутальному подавлению.

В постсоветской Центральной Азии единственным светлым пятном в плоскости демократии был (и остаётся) Кыргызстан – кстати говоря, любопытно, что впоследствии мирно ушедший от власти в 2005 году Аскар Акаев и сегодня остаётся действующим учёным с международным именем в области прикладной математики. Соседний Таджикистан – пример обратного: опрокинувшийся, в том числе и в силу вовлечению в афганскую ситуацию, в кровопролитную войну, с 1994 года авторитарно управляется победившим полевым командиром Эмомали Рахмоном.

 

Тогда же в Казахстане, Туркменистане и Узбекистане утверждали свое авторитарное правление недавние первые секретари Нурсултан Назарбаев (только в этом году в заметной степени отошедший от власти), Сапармурат Ниязов (будущий Туркменбаши, 1991-2006) и Ислам Каримов (1990-2016), соответственно.

В Республике Молдова первый демократический транзит власти произошел позже – в 1996 году Мирча Снегур во втором туре проиграл выборы Петру Лучински. Правда, впоследствии Молдова обогнала Украину на пути европеизации своей политической модели – на рубеже десятилетий трансформировавшись в парламентскую республику. Впрочем, в 2016 году Республика Молдова вернулась к прямым президентским выборам и учредила у себя смешанную модель выборов парламентских (и первое, и второе – как в Украине), при этом президент продолжает оставаться фигурой декоративной.

В самой Украине образца лета 1994 года царствовал экономический коллапс. Так, сокращение ВВП при исполнявшем обязанности премьера Ефиме Звягильском в 1999 достигло «рекордной» четверти, страну сотрясали массовые социальные протесты, существовала неопределенность даже в отношении самого близкого будущего.  Но тот факт, что в подобных условиях Украина смогла продемонстрировать свой потенциал свободной конкурентной демократии, был расценен коллективным Западом крайне оптимистично. И впоследствии украинское общество не раз тренировало свою эту приобретенную коллективную «политическую» привычку.

 

В 1998 году большинство – так или иначе – на парламентских выборах получают левые партии и превращают завершение первой каденции Кучмы  в борьбу за выживание, как его лично, так и курса рыночных реформ.

Однако ему не только удается (на данный момент – в первый и последний раз в украинской истории) переизбраться, но и соорудить правоцентристскую коалицию под кандидатуру Виктора Ющенко в премьер-министры.

После столкновений 2001 года Кучмой были сделаны правильные выводы – началось движение к более плюралистической, парламентско-президентской форме правления. Как кабинет Анатолия Кинаха (2001-2), так и первый кабинет Виктора Януковича (2002-4) зиждились на сложных, но устойчивых парламентских коалициях, хотя ни Конституция, ни законы этого еще не требовали. Причем первый кабинет Януковича был создан уже по итогам парламентских выборов 2002 года, в которых «по спискам» победили оппозиционные партии, но большинства сформировать не смогли.

 

В 2004 году действовавший президент в выборах не участвовал (хотя чисто гипотетически мог, благодаря сомнительному решению Конституционного Суда) – полярный выбор избирателей поставил политическую ситуацию на грань гражданской войны, усугубив ее «политико-правовыми» решениями. Тем не менее, пусть и через «пень-колоду» и породив глубокую общественную травму – демократический транзит власти произошел опять…

Не прошло и года, как воспользовавшись остаточными полномочиями президента в президентско-парламентской республике, президент Ющенко отправляет в отставку кабинет Юлии Тимошенко. На смену ему приходит первое правительство «широкой коалиции» (прозванной «ширкой») – Юрия Еханурова, первого украинского премьера в парламентско-президентской республике (2005-2006).

Уже в марте 2006 года выборы проходят по простой 100-процентной пропорциональной модели – в итоге, партии первого Майдана не смогли договориться о разделе постов, поэтому в августе 2006 года в премьерское кресло возвращается Виктор Янукович. Но в декабре 2007 года он теряет власть – на досрочных выборах (проведения которых не мытьем, так катаньем добились президент и оппозиция) социалисты не попадают в парламент, и премьером двухпартийного правительства опять становится Юлия Тимошенко. Через два года катастрофического премьерства она и президент Ющенко (проигравший еще в первом туре) уступают на президентских выборах Виктору Януковичу.

Опять – транзит.

В течение года Виктор Янукович перестраивает политическую систему страны под себя (неконституционным способом), но и крайне брутальные парламентские выборы 2012 года не приносят ему полноты власти – по спискам выигрывает оппозиция, а пропрезидентское большинство так никогда и не достигает 226 мандатов, при всем выборе «тушек» и «мурзилок». В конце 2013 года правление четвертого президента теряет легитимность и разваливается, в конце концов, он свергнут народной революцией. С февраля по июнь 2014 года страной управляет переформатированное большинство восстановленной парламентско-президентской республике во главе с временно исполняющим обязанности президента Александром Турчиновым. В президентских выборах он не участвует.

Пятым (или шестым) украинским президентом  становится Петр Порошенко – но уже осенью его партия занимает лишь второе место на парламентских выборах, хотя за счет одномандатных округов и формирует самую большую фракцию. Между ноябрем 2014 и весной 2016 в Украине происходит, по сути техническая (хотя не все так считают) замена премьера с Арсения Яценюка на Владимира Гройсмана. Таким образом, в 2014-19 у нас прошел самый долгий период политической стабильности (хотя и внешне неустойчивой, а экономически «малокровной»). От каковой стабильности избиратель, по-видимому, утомился, посчитав ее «большим злом», что и продемонстрировал исторически самый высокий результат кандидата в президенты во втором туре – Владимира Зеленского. Теперь власть по итогам уже третьих досрочных парламентских выборов перейдет к правительству его собственной партии.

Четверть века демократических транзитов власти в нашей стране, впрочем, показывают, что самой по себе демократии для уверенного прогресса Украины, как правило, недостаточно. Выйдет ли наша страна на качественно новый уровень развития после избирательного цикла 2019 года – покажет ближайшее будущее.

Максим Михайленко